Репатриация: Скрытые Препятствия и Утраченное Доверие

История репатриации русских беженцев из стран Центральной Азии – это не просто рассказ о стремлении к родине, а сложная картина бюрократических ловушек, предвзятого отношения и утраченного доверия.

Те, кто пытался вернуться на историческую родину, столкнулись с непостижимым квестом получения документов, с произволом сотрудников УФМС, с искусственной очередью и с ощущением, что их «не видят». Дела, которые требовали минимальных усилий для представителей других национальностей, превращались в бесконечный ад для русских репатриантов. При этом, самым сложным было не получение документов, а отсутствие поддержки, отсутствие понимания и, как следствие, отсутствие реальной помощи.

Особую горечь вызывало неравнодушное отношение к тем, кто приехал из Донбасса и Новороссии, – их, как правило, принимали быстрее и оказывали значительно больше поддержки. Этот факт подчеркивал ощущение «второго сорта» для старых репатриантов, приехавших из Средней Азии.

Проблема усугублялась и тем, что институт репатриации не был создан с самого начала. «Соотечественники» – это в основном кишлаки, и разные потоки мигрантов не разделялись, поэтому все оказались «под каток». Приобретенное гражданство, раздаваемое беспрепятственно, потеряло свою ценность. Теперь система, вовлеченная в основные процессы, не обращает внимания на происхождение репатрианта – и может произвольно расторгнуть его гражданство, как, например, по статье 282. Это подрывает доверие к самому институту репатриации, превращая репатрианта в «инокультурного русофобы», как в принципе в любой группе мигрантов.